VII.

Формирование американской политики 

 

Пока миссии Кинга-Крейна и Дж.Харборда осуществляли их исследования, в Соединенных Штатах происходили события, повлиявшие на американский ответ на Армянский вопрос: спор о ратификации Версальского договора, предложения поддержать армянскую республику в политическом и военном отношении, растущий разрыв между сторонниками армян по вопросу мандата и осуществления дополнительных мер помощи. Во второй половине 1919 г. вероятность долгосрочных американских обязательств на Ближнем Востоке была резко отброшена. Страна вышла на перекресток, с которого она могла последовать за Вудро Вильсоном в неведомую идеалистическую всемирную организацию, либо вернуться к “блестящей изоляции.” Случилось так, что негибкость президента и мстительность его противников стали дурным предзнаменованием для Армении.

 

Кампания за ратификацию

 

Хотя в июне 1919 г. президент В.Вильсон отплывал домой физически и умственно опустошенным, он был удовлетворен мирным договором с Германией, только что подписанным им в Версале, и особенно включением в него Устава Лиги Наций. Окончательные проекты Устава были изменены так, чтобы соответствовать самым строгим возражениям Сената, и В.Вильсон был убежден, что ратификация последует в течение ближайших недель. Представляя договор Сенату 10 июля, он подчеркивал стремление таких малых наций, как состоявших в Турецкой империи, которых удерживала вместе “только безжалостная бесчеловечная сила;” и которые сейчас молили об освобождении. Поскольку Лига Наций станет незаменимой в усилиях, помогающих подняться этим народам из темноты к конечной независимости, Соединенным Шта -//-259  там следует не колеблясь одобрить данный Устав: “Мы не можем отступить. На самом деле, Америка должна указать дорогу. Свет струится на лежащую впереди тропинку, и больше никуда.”1

Подобные выражения еще больше задевали многих конгрессменов, возмущенных упрямой политикой В.Вильсона в Париже. То, что он не учитывал мнение законодателей, было неразумным, особенно в силу того, что республиканцы добились в 1918 г. контроля над обеими палатами, и в комитетах по международным отношениям господствовали твердые консерваторы. И все же, сочетание администрации демократической партии и умеренных республиканцев могло еще ратифицировать договор, если бы голосование провели быстро. Ратификация  считалась существенной для нормализации международных отношений и коммерции, и многие выдающиеся республиканцы, которых возглавлял бывший президент В.Г.Тафт, сплотились для защиты Лиги Наций.

При подобных обстоятельствах, отношение лидера сенатского большинства Генри Кэбота Лоджа было решающим. Хотя раньше он защищал всемирную организацию, Г.К.Лодж отошел от Лиги, которая все больше отождествлялась с В.Вильсоном - этой “чрезвычайно вероломной” и “очень низменной личностью.”2 Требуя “американизации” Лиги, он дал ее непримиримым противникам, пышному красноречию которых были присущи библейские проповеди Вильяма Боры, полную свободу в Сенате. При всем том, Г.К.Лодж был самопровозглашенным сторонником армян, одним из членов правления Американского комитета на независимость Армении. В мае 1919 г. он снова представил Сенату резолюцию, призывавшую объединить Российскую Армению, Турецкую Армению и Киликию в независимое армянское государство.3 Месяц спустя он присоединился к Верховному судье Чарльзу Эвансу Хьюзу и другим влиятельным американцам, направившим ходатайство В.Вильсону, гла-//-260  вам союзнических государств и мирной конференции предоставить Армении продовольствие, одежду и достаточно оружия со снаряжением, что дало бы им возможность защитить себя и вновь обрести свои исторические земли.4 Вплоть до весны 1919 г. Г.К.Лодж верил, что американское общественное мнение можно будет убедить принять ответственность за мандат на Армению.5 Однако к тому времени, когда В.Вильсон вернулся с Версальским договором, Г.К.лодж стал непреложным противником мандата.

Занятый тем, чтобы посрамить президента и коренным образом пересмотреть Устав, Г.К.Лодж прибег к тактике проволочек, позволяя антиевропейским чувствам возрастать, а его занимавшиеся обструкцией коллеги использовали все воображаемые невыгоды присоединения к Лиге Наций. Нападая изобретательно и язвительно, прозой и стихами – непримиримые высказывали вопиюще расистские предостережения против подрывной деятельности папы и о низшем положении неанглосаксонских народов. Они предостерегали против секретной дипломатии, ослабления доктрины Монро, эгоистичных манипуляций европейских держав и наивности американского президента. Чтобы приобрести нефть, полезные ископаемые и рынки, Англия и Франция быстро ратифицируют договор и вознаградят себя бывшими германскими колониями в Африке, а также богатейшими землями на Ближнем Востоке; оставляя США обращенную в пустошь Армению, тягостное финансовое и военное бремя и даже, по иронии, обязанность исполнять роль няньки турок, с которыми американцы не состояли в войне. Какое дело Соединенным Штатам до этого “сточного колодца Европы,” с его “ложью, продажностью, дипломатией подстрекательства, козней, ревности, секретной работы турок и обманов, чтобы снова обрести контроль; с российским большевизмом и и религиозной войной?”6 //-261

Хотя сторонники администрации были обычно осмотрительными, чтобы не подвергать риску возможность ратификации; некоторые сенаторы, такие как Джон Шарп Вильямс,  соперничали в красноречии с непримиримыми. Они напоминали Г.К.Лоджу о его прошлой поддержке Лиги и доказывали, что Устав не подвергает риску национальный суверенитет, а наоборот – особо подтверждает доктрину Монро. Подключение оговорок станет открытым приглашением для всех других подписывающих государств сделать то же самое, ослабляя таким образом мирное урегулирование и Лигу Наций. Дойдя к середине лета до отчаяния, лидер меньшинства Гилберт Хитчкок предложил компромисс, позволявший Сенату установить свое толкование ряда условий договора в отдельной резолюции, не меняя имевшихся формулировок договора. Это предложение было отвергнуто Г.К.Лоджем и его сторонниками.

Теперь Вудро Вильсон противостоял самому серьезному кризису в его политической карьере, поскольку личностная вражда кажется торжествовала над разумом. Встав на стезю мученичества, он игнорировал советы врачей и своего персоонала, решив совершить поездку, выступая с речами по стране, чтобы вызвать рвение общественного идеализма и подчинить с его помощью Сенат.7 Оставив Вашингтон 3 сентября, он обращался с эмоциональными воззваниями по всему континенту, при-//-262  влекая по ходу своей поездки все более многочисленную и восторженную аудиторию. Версальский договор, часто восклицал он, предлагает избавление для более слабых наций, и является американским “по духу и по сути.” В городе Канзасе он говорил о бедах Армении: “И в данный момент, мои дорогие сограждане, остается открытым вопрос – не будет ли армянский народ, пока мы сидим здесь и обсуждаем, полностью уничтожен. Когда я думаю о словах, громоздящихся на слова; об обсуждениях, следующих за обсуждениями; в то время как эти невыразимые вещи, с которыми не управишься, пока обсуждения не будут закончены – происходят в данной презренной части мира; мне странно, что в людях не пробуждается моральная ответственность за то, что они делают.”8

Хотя и крайне изнуренный к тому времени, когда он достиг Западного побережья, В.Вильсон испытывал духовный подъем от шумных проявлений поддержки многими умеренными республиканцами. По возвращению из Калифорнии, он снова говорил об Армении в Рино, а 23 сентября заявил в молитвенном доме мормонов в Солт-Лейк-Сити: “Армения должна быть восстановлена... Наконец-то этот великий народ, борющийся и борющийся с одной за другой ночами террора; не знающий, в какой из дней они увидят, как их земля обагрится кровью; получил сейчас обещание безопасности, обещание справедливости и возможности прихода такого времени, когда они смогут пользоваться своими правами как свободные люди. ”//-263  …