XVI.

Тускнеющий свет Запада

Война между турецкими националистами и Арменией сопровождалась протестами и прошениями. Армянофильские общества громогласно сокрушались, что Армению оставили, настаивая, что “цивилизованный мир” связан обязательством спасти мученический армянский народ от окончательного крушения и забвения. Иногда, проармянские группы приводили в замешательство или тревожили западные правительства, однако, в конечном итоге, им не удавалось изменить решения Союзников избегать вооруженого вмешательства для остановки турецкого наступления.

Сокрушительное военное поражение Армении совпало с торжественным открытием Собрания Лиги Наций. До рождественских каникул 1920 г., и Собрание, и Совет Лиги обдумывали пути для помощи армянам. Однако, в конце концов, Лига контролировалась теми же странами, которые отвергли прямое вмешательство в турецко-армянскую войну. Боле того, у организации не было собственных военных возможностей, и она ограничивалась моральным воздействием. Поскольку правительство Мустафы Кемаля рассматривалось основными державами как незаконная власть, только моральное воздействие не могло принести пользу. Армянские представители доказывали, что прием их республики в члены Лиги укрепит международное положение их страны. Помимо того, устав Лиги Наций обязывал ее правомочных членов обеспечивать территориальную целостность всех остальных государств-членов - эта обязанность и воспрепятствовала, в конечном итоге, приему. По иронии, хотя британские и французские делегаты приобретали красноречие, говоря об обязанностях мирового сообщества перед армянским народом - у них были распоряжения собственных правительств не допускать принятия каких-либо подобных обязательств. //-785

Перерасчет Союзников

В генеральных штабах Союзных держав никогда не верили, что армяне смогут защититься против России или совместного советско-турецкого вторжения. Сразу по оканчанию мировой войны, они готовы были списать Армению как подпадающую под российскую и турецкую сферы влияния. В Лондоне, начальник имперского генерального штаба сэр Генри Уилсон возглавил усилия военного министерства по отводу войск к конечным железнодорожным станциям в Месопотамии и Персии как первой линии обороны Британской империи. Рано или поздно, кавказский край будет справедливо затребован Россией. Военный министр У.Черчилль неоднократно обосновывал необходимость полного ухода Великобритании с Кавказа. Он включился в пылкий обмен мнениями на эту тему с министром иностранных дел Дж.Керзоном, взявшимся поддерживать закавказские республики по моральным и, особенно, политическим соображениям. Британия, доказывал Керзон, громогласно обещала и обязывалась поддерживать армян. До тех пор, пока ему удавалось обеспечивать поддержку премьер-министра Д.Ллойд Джорджа, Дж.Керзон мог парировать ставку военного министерства на целесообразность, сначала добившись союзнического признания де факто трех закавказских государств, а потом обеспечив принятие обязательств о снабжении их оружием.

В конечном итоге, последний британский гарнизон вывели в июле 1920 г. из Батума, однако Керзон пытался подтвердить обещания своего правительства, настаивая на прямом выходе Армении к морскому порту Батум и на включении в нее восточных провинций Османской империи. При этом, соблюдая главенство интересов Британской империи, Дж.Керзон выражал также все более возраставшие сомнение, нетерпение и раздражение Арменией и другими закавказскими республиками, поскольку те доказывали неспособность отвечать на внешние посягательства относительно их независимости. Армяно-советские переговоры в Москве, последовавшие за советизацией Азербайджана и достигшие высшей точки подписанием 10 августа тифлисского протокола, ускорили процесс переоценки в Форин оффисе. Его руководители стали вносить много пренебрежительных замечаний об армянах, их ненадежности, ложных тревогах, двурушничестве и умении возлагать на других вину за собственные недостатки. В ходе турецкого вторжения, армяне неоднократно требовали военного вмешательства Союзников, создавая впечатление, что они смогли бы отбросить турецкие армии, если бы Запад их не оставил. //-786

Для армян, даже умеренная поддержка и поощрение Союзников закончились падением Карса и Александрополя. До этого, Главный комиссар Британии К.Стоукс убеждал его правительство активнее поддержать Армению, и даже жаловался представителю РА Т.Бекзадяну на невосприимчивость и пассивность Союзников. Однако с крахом Армении на поле боя, Стоукс еще раз подчеркнул ту точку зрения, что Британская империя должна восстановить ее позиции в исламском мире, сняв с себя ответственность за дело греков, и достигнув взаимопонимания с Мустафой Кемалем. Он настаивал, что теперь армянам было бы лучше заключить мир с турками и отказаться от грандиозных замыслов объединенной Армении, чем оставить последнюю реальную возможность независимости (что поставит под угрозу жизненные интересы Британии в Азии), примкнув к большевикам.¹

6 ноября полковник К.Стоукс телеграфировал в Лондон, что вторжение в Армению видоизменило политическое равновесие. Теперь турки хотели добиться контроля над Азербайджаном, в то время как большевики старались удержать его любой ценой. Разлад между двумя отверженными властями казался неизбежным. Великобритания относилась враждебно к обеим, но не собиралась воевать ни с одной из них. “Настал момент обеспечить дружбу одной из них против другой... Дружба с Турцией обойдется нам в отказ от нашей политики поддержки греческого продвижения в Турцию. Она приведет на нашу сторону весь ислам; а для продолжения Восточной империи жизенно важно, чтобы ислам был на нашей стороне,” - телеграфировал К.Стоукс, добавляя, что он может установить контакт с Мустафой Кемалем через своих тифлисских агентов.² Он также посоветовал британской ставке в Константинополе остановить подготовку погрузки на корабль оружия и боеприпасов для Армении, поскольку армяне уславливались о перемирии с турками. Теперь он предлагал передать это снаряжение Грузии, полной решимости противостоять нападению как большевиков, так и турок.³ Военное министерство тут же воспрепятствовало отправке дополнительно-//-787  го оружия для армян, а 13 ноября служба адмиралтейства издала приказ не поставлять больше горючего этой стране.⁴

В Константинополе, армянские религиозные руководители встретились с Верховными комиссарами Союзников, чтобы пожаловаться, что те не обратили внимания на их неоднократные предостережения о тайном турецко-большевистском сговоре, и что Союзники препочли не осуществлять пунта в Мудросском перемирии, позволявшего им занять войсками, в случае беспорядков, какую-либо, или все провинции Турецкой Армении. Верховный комиссар Британии сэр Дж.де Робек сообщал по секрету Форин оффису: “Я конечно мог лишь заверить их в сохраняющемся сочувствии. ...Однако я не мог не почувствовать, что причины краха Армении на столько же моральны, насколько и материальны. Прими сочувствие Союзников когда-нибудь немного более конкретную форму, и армяне возможно воодушевились бы на оказание более серьезного сопротивления, чем то, которое я ныне склонен считать возможным в данном случае.”⁵

Изменение в настроении Союзных держав было очевидным для армянских представителей. 12 ноября Т.Бекзадян писал своему правительству: “Вчера я повидал К.Стоукса, наконец-то сорвавшего маску и сказавшего, что будь он руководителем Англии, он стал бы сотрудничать с кемалистами, поскольку они - антибольшевистское движение; с помощью такого сотрудничества Англия подняла бы свой упавший престиж в мусульманском мире. ...Очевидно, что нам нечего ждать от британцев.”⁶ 14 ноября А.Оганджанян отдал распоряжение Т.Бекзадяну, что поскольку К.Стоукс несомненно отражает текущую политику Британии и связан с доверенными лицами Мустафы Кемаля, его нужно попросить найти основы для армяно-турецкого соглашения, исходя из новой британской точки зрения. Власти должны были дать К.Стоуксу понять, что Армения может подчиниться предлагаемому им ходу событий, и что встреча с представителем кемалистов представляется желательной.⁷ А.Оганджанян упомянул полковника Кязима-бея //-788  [Дирика], прибывшего в Тифлис, чтобы заверить правительство Грузии в отсутствии у турок-националистов агрессивных замыслов против их страны. К.Стоукс знал о местоприбывании Кязима, и опосредованно помогал осуществлению 15 ноября неофициального заседания в частном доме, на котором Т.Бекзадян смог бы определить, можно ли было достичь мирного договора без советского вмешательства.⁸ Встречу сорвало возобновление боев в Армении, но 16 ноября А.Оганджанян сообщил Т.Бекзадяну, что правительство оказалось вынужденным принять тяжелые условия генерала К.Карабекира о перемирии, и что оно попытается заключить мир без внешнего посредничества. Т.Бекзадяну следовало продолжать тифлисские обсуждения с представителями Союзников, турок и большевиков.⁹ Через два дня Т.Бекзадян докладывал, что Кязим-бей снова отложил их встречу, явно из-за успехов турецкого оружия. К.Стоукс и другие чины Союзников старались избегать Т.Бекзадяна, снова пытавшегося давать совет своему правительству, что никакой помощи с Запада не прибудет, и что Армении нужно проводить прямые переговоры с турками или с русскими.¹⁰ //-789 ...

Заключение

Опыт армянской независимости был коротким - менее трех лет. В 1918 г. никто в действительности не ожидал, что Республика сможет выдержать свое мучительное рождение. Под турецкими пушками, расположенными на расстоянии выстрела до Еревана, население жило в тяжелом предчувствии, что как только турецкая армия займет Баку, она вернется, чтобы завершить начавшуюся в 1915 г. в Османской империи армянскую катастрофу. Однако победа Союзных держав над Германской и Османской империями открывала новые возможности для надежды и повышала шансы на жизнеспособность национального существования армян. Тем более, что европейские Союзники и США всенародно брали на себя обязательства восстановить армянский народ и отделить его исторические земли от Османской империи.

Эти перспективы начали омрачаться, когда стало очевидным, что решение Армянского вопроса не находится столь высоко в перечне приоритетов Союзников. Вместо этого, их соперничество за территориальные и экономические выгоды на Ближнем Востоке задерживали возможность навязать султанскому правительству мирный договор, что ставило будущее армян в положение неопределенности и вносило свой вклад в дело подъема и распространение турецкого националистического движения, Когда же Союзные державы, наконец, создали на бумаге объединенное армянское государство, сочетавшее земли бывшей Российской и Османской империй, они оказались нерасположенными выделить необходимые средства и вооруженные силы, чтобы осуществить их решение. Возраставшая отчужденность Соединенных Штатов и их отказ принимать какую-либо роль, кроме гуманитарной, в Армении, не могли не стать решающим фактором в провале армянских устремлений.

Армянское правительство последовательно придерживалось западной ориентации не потому, что особенно доверяло Союзным державам, а потому что осуществления лелеемых надежд на свободу можно было достичь только при внешней поддержке. Только Запад поддерживал это дело, хотя бы на словах. Однако западная ориентация сочеталась с огромным риском и затратами, поскольку она ограничи-//-842  вала возможности Армении в выборе и усиливала вражду как турецких националистов, так и российских большевиков. К весне 1920 г. волна российской гражданской войны направила Красную армию на юг, к Кавказским горам. В какой-то степени казалось, что после советизации Азербайджана Армения тоже падет. Только суровые ответные удары правящей партии и вызов, которому Красная армия противостояла на других фронтах, дали республике возможность выдержать еще несколько месяцев.

Во внутренней жизни государство органически достигло к 1920 г. значительного, даже впечатляющего прогресса. Управленческий аппарат действовал регулярно и на родном языке; временные меры сменились долгосрочным планированием; голод отступил, а поля были полностью засеяны; и несмотря на временно введенную после майских волнений партийную диктатуру, структура демократических учреждений и всеобъемлющей судебной системы заняла свои места. Армянские общины диаспоры с глубоким душевным волнением взирали на эти процессы. Скептицизм и отчужденность, проявлявшиеся сначала к “Российской Армении” или “Араратской” республике, постепенно сменялись широкой поддержкой во всех группах диаспоры. Становилось ясным, что создание объединенного армянского государства, в которое беженцы и изгнанники могли бы вернуться со всех сторон света, всецело зависело от выживания существующей республики, с центром в Ереване.

Однако геополитическое положение Армении, в конечном счете, отвергло длительную независимость. Запертое на суше армянское государство не могло найти иного приемлемого выбора, кроме как положиться на Запад, чтобы приобрести существенный для него выход к морю и собраться на большинстве земель великого Армянского нагорья. Если представлялось, что Севрский договор удовлетворял данные стремления, то он также обозначил Армению как первую цель в турецкой борьбе за отмену этого договора. Вторжение в армянскую республику и открытие прохода к cоветским Азербайджану и России стали действенным турецким ответом на бумажные обещания, данные союзными державами армянам. Потеря всей Карсской области и большей части Ереванской губернии оставило менее 30 тыс. кв.км. земли для продолжения армянской национальной жизни в Армянской Советской Социалистической Республике.

Итак, первое за более чем полтысячи лет, независимое армянское государство перешло в историю. Однако его наследие было непреодо-//-843  лимым, и сквозь превратности XX столетия оно продолжало вселять надежды и видения, что однажды свобода и суверенитет будут восстановлены, и на этот раз в более самостоятельной, счастливой и могучей Республике Армения. //-844