XIII.

Армянские дела зарубежом

Когда Союзные Державы составили проект турецкого мирного урегулирования и четче сформировали планировавшееся армянское государство - армянские дела вне Кавказа тоже прояснились. Внутренние армянские партийные различия оставались в силе, однако к 1920 г. все действовавшие в диаспоре политические партии пришли к признанию Республики Армении как основы для будущего единого армянского государства. Тесно взаимодействовавшие с Погосом Нубаром и армянской национальной делегацией слои были встревожены контролем дашнакцутюн над армянской республикой; и тем огромным преимуществом, которое получала в связи с этим данная партия, чтобы добиться преобладания в объединенной Армении. Попытки достичь соглашения по объединенному коалиционному кабинету, законодательству и мирной делегации не привели к успеху на переговорах, проведенных осенью 1919 г. в Ереване; и представители национальной делегации Ваан Текеян и Ншан Тер-Степанян возвратились в Париж раздраженными и приведенными в отчаяние властной манерой поведения, приписывывшейся дашнакским представителям.¹ Не считая этих оговорок, все действовавшие партии понимали, что с признанием Союзными Державами армянской республики в январе 1920 г.; и при намерении Союзников отделить от Османской империи восточные земли, которые должны прибавиться к существующему закавказскому государству, международный статус национальной делегации становился второстепенным по отношению к делегации Республики Армения. Как бы это ни разочаровывало или ни было несправедливым - становилось вероятным, что не Погоса Нубара, а Аветиса Агароняна пригласят подписывать мирный договор с Турцией. Эти, и сопутствую-//-589  щие им предметы, должны были обсуждаться на II национальном съезде западных армян.

В то же время, Республика Армения учредила или утвердила дипломатические миссии во многих частях мира, чтобы защищать свои интересы и интересы армянских общин. Эти усилия затруднялись серьезными трудностями финансового характера, юридического положения, политического соперничества и подбора людей. Тем не менее, в 1920 г. официальные и неофициальные полномочные представители работали на пяти континентах. Многие давно бездействовавшие армянские общины стали пробуждаться с восстановлением национального сознания.

II национальный съезд западных армян

I национальный съезд западных армян, проведенный с февраля по апрель 1919 г., уполномочил национальную делегацию Погоса Нубара созвать в случае срочной необходимости; по достижению значительного прогресса в обеспечении мандата для Армении, как и по завершению мирного договора с Турцией; новое заседание.² Сосредоточенность Союзников в ходе Лондонской конференции на турецком урегулировании и тревожное расширение кемалистского влияния в Анатолии побудили Погоса Нубара в марте 1920 г. стать инициатором созыва II национального съезда. Ужасавшая резня в Мараше вызвала призрак возобновления кровопролития, жертвами которого стали бы армяне по всей Киликии; она углубила дурные предчувствия относительно роли французских военных властей и политики французского правительства. Более того, необходимо было решить - какую позицию занимать, если наибольшую часть Турецкой Армении включат - или не включат, в состав объединенного армянского государства.³

Созыв II национального съезда встретили со смешанным чувством. Повсюду отсутствовало воодушевление, или, возможно, преобладало чувство беспомощности перед водоворотом событий, над кото-//-590  рыми армяне кажется были не властны. К тому же, почти все дашнакские делегаты I национального съезда в последствии сложили с себя обязанности либо в знак преданности Республике Армения, или же как протест против различных действий национальной делегации. Треть из 38 делегатов (44 по последнему подсчету) первого собрания были дашнаками, однако не более 4 из них обратили внимание на новый вызов на заседание. Дашнакская печать в США заклеймила национальную делегацию Погоса Нубара как “логово предателей.” В редакторской статье под заглавием “Заговорщики все еще на сцене,” издававшийся в Бостоне “Айреник” 17 апреля написал: “Грустная и постыдная роль, которую сыграл в течении последнего года или двух орган, известный как национальная делегация и его представители в Лондоне, Константинополе, Вашингтоне и повсеместно - ясна всем.” Эта, занятая собой группировка и ее окружение не только отказывались принять армянское государство и правительство, но и разделили народ, ослабили героическую армянскую армию, так как бойкотировали кампанию по сбору средств, проводившуюся армянской военной миссией в США, и организовали контркампанию, использовав генерала Андраника и опираясь на отживший свой век Армянский национальный союз Америки, возглавлявшийся Миграном Севасли.⁴

Обличения в “Айренике” приукрашивал Г.Пастрмаджян, порвавший с Погосом Нубаром и национальной делегацией из-за ноябрьского соглашения 1919 г., заключеного с курдским деятелем Шерифом-пашой. Член бюро дашнакцутюн и посланник армянской республики в Соединенных Штатах, Г.Пастрмаджян поощрял кампанию против Нубара, и объединился с Вааном Кардашяном против М.Севасли и Армянского национального союза Америки.⁵ Бойкот II национального съезда не ограничивался США. Например, армянская община Болгарии провозгласила, что не пошлет представителей на эту встречу, и что впредь она признает только Республику Армению и ее делегацию в Париже.⁶ Другие общины и бывшие деле-//-591  гаты просто проигнорировали вызов на съезд и отсутствовали, когда он наконец был созван.

Внутренний раздор и занятость Погоса Нубара конференциями в Лондоне и Сан-Ремо, стали причиной неоднократной отсрочки, и только 5 мая в Париже собралось достаточно делегатов, чтобы открыть II национальный съезд. Ничего не осталось от воодушевления и предвкушения первого собрания. Армяне потеряли свое видение объединенного государства, простирающегося от моря до моря; они пережили возобновленную резню и горестей в Киликии; им не удалось обеспечить державу-мандатария; к тому же они обнаружили, что Союзники не намерены выделять войска, требующиеся для осуществления договора, который они намеревались навязать Турции. Настроение было мрачным, когда Габриел-эффенди Норатункян открыл собрание в штаб-квартире национальной делегации на Рю де Бокадор. Присутствовало только 16 членов I съезда. На следующем заседании, отказавшихся, не откликнувшихся или отсутствовавших по работе лиц вычеркнули из списка, в котором осталось 24 имени; но даже после этого часто оказывалось трудным обеспечить кворум.⁷ Погос Нубар и сам часто отсутствовал, уделяя внимание другим обязанностям. Для него и его ближайших соратников было особенно мучительно, что хотя Армянский вопрос по своему замыслу сосредотачивался на западных армянах, причуды судьбы отдали верховенство нежданному армянскому государству, появившемуся на Кавказе. По соображениям международного права, только Республикая Армения получила официальное признание Союзников, и только ее представитель получал преимущество подписания турецкого мирного договора. Официальные лица Союзников могли куда больше уважать Погоса Нубара или доверять ему, однако для подписания Севрского договора они должны были пригласить А.Агароняна.

Обращаясь ко II национальному съезду ровно за 5 дней до того, как Союзные Державы вручили проект договора посланникам султана на Кэ д’Орсэ, Габриел Норатункян подчеркивал решающую важность текущего исторического момента и высшую потребность в международной гармонии, чтобы ответить на приводивший в трепет вызов и последствия, с которыми встретится армянский народ. Когда I национальный //-592  съезд закрылся в апреле 1919 г., считалось, что выбор мандатария для Армении и другие нерешенные вопросы скоро будут разрешены, и что делегаты смогут быстро созвать новое заседание, чтобы предпринять связанные с этим необходимые действия и завершить свою работу. К несчастью, прошло более года, а Армянский вопрос все еще ожидал окончательного решения. Если этот вопрос был делом физического и политического выживания армянского народа, то он был настолько же делом морального обязательства и чести цивилизованного мира. Обладавшие уникальными свойствами и необычайными способностями, армяне имели право на существование как нация наряду с великими державами. Но что сделал цивилизованный мир, чтобы выполнить свои обеты об освобождении армянского народа, раз и навсегда, и каковым было нынешнее положение Армянского вопроса? Эта, и другие темы должны были обсуждаться съездом, когда там искали пути - “как безопасно и как можно быстрее привести наш корабль в гавань.” Никогда еще потребность в единстве не была столь решающей, “потому что никогда еще нашу нацию посетило столько страданий и бедствий, как сегодня.” Это было время огромных ожиданий и великих тревог, однако с каждым днем ожидания уменьшались, а тревоги усиливались. Было необходимо определить, какой ориентации придерживаться, и на чем сосоредоточить коллективную энергию народа. “Спасение армянской нации зависит от сотрудничества всех нас.” Работая душа в душу, различные политические партии должны были сплотиться ради общего дела. //-593   …