Формирование доктрины национального

государства и опыт 1915-1923 гг.

В данном случае, при политологическом анализе 1915-1923 гг., в первую очередь были использованы исследования профессоров университета Пардью Роберта Мелсона; университета Южной Калифорнии Грайра Декмеджяна; Калифорнийского  университета Лос-Анджелеса Лео Купера и сотрудника исследовательского центра эллинистики университета  в Сакраменто Джеймса Рейда. Так, теория революционного геноцида Р.Мелсона расспатривает распад имперских структур как следствие провала реформаторских программ. Он отмечает, что эти программы создаются для развития правящего этнического большинства, а не для конкуренции с ним этнических меньшинств. Цель реформ состоит в нивелировании имеющихся различий, что отражалось  в официальной идеологии панисламизма и паноттоманизма; в укреплении целостности, а не в развале государства.

Если же правящее в политике большинство отстает в социальном развитии, если оно не в силах реализовать цели реформы, тогда возникает необходимость поискать “козла отпущения.” И чем лечше пользуется новыми возможностями предприимчивое и гибкое меньшинство, тем больше для него опасность стать “козлом отпущения,” поскольку успехи меньшинства вызывают возмущение большого этноса, считающего, что эти успехи достигаются за его счет. Опасность возрастает еще больше, если меньшинство усиливает страх или угрозу внешнего вторжения. Провал реформы выражается в трансформации идеологии и самооценок правящего этноса: от оттоманизма к программе агрессивной национальной исключительности. Это выражается также в смене целей погромов, и особенно в применении армии против гражданского населения.

Армяне не смогли и не могли адекватно понять наличия всех этих факторов и реальности угрозы, имевшейся в 1914 г. Мы как общественное целое не понимали, и не могли понять политических реальностей внешнего мира, поскольку не имели большого опыта государственного управления. Именно по этой причине не были и не могли быть разработаны адекватные ответные меры. У армян не было средств для самообороны. Это отмечает и признает подавляющее большинство западных специалистов-неармян.

На мой взгляд, определенные оценки в нашей современной историографии и сегодня свидетельствуют о непонимании реальных возможностей государственного механизма и о степени беззащитности человека перед организованностью государства. Немало людей могло спастись до удара, возможно мы могли уменьшить свои потери, но антинаучно и антиисторично судить о людях, изымая их из их социально-временного контекста.

Катастрофа 1915-1923 гг. не была результатом развития только предшествоваших ей 25 лет. Проблема состояла в том, что каждая историческая эпоха имеет особые сферы развития, участие в которых создает серьезные преимущества для нации. 600 лет мы не могли развиваться именно в этих, решающих областях: в сфере государственного управления, внешней политики, промышленности, в борьбе за нефть, в развитии дорог и других средств коммуникаций. Сегодня это система компьютерной информации, точные науки, опосредованное социально-политическое моделирование, целенаправленное развитие системы образования и культуры, и многие другие аспекты. Наше отставание в определяющих сферах мы компенсировали успехами в других областях, однако эта замена не была адекватной. Отставание становилось все больше и больше, поэтому наше столкновение с мировыми реалиями оказалось национальной катастрофой.

Сегодня, в 21-ом веке, будущее нации будет определяться культурой и степенью ее интеграции и взаимодействия с внешним миром. Реальная власть и особенно недостаток опыта внешнеполитического взаимодействия потребуют от нас огромного интеллектуального напряжения.

Как и большая часть зарубежных специалистов, мы разделяем тезис, что в поведении армян не было ничего подстрекательского, однако во время развала больших государств, для нации, представляющей национальное меньшинство, смертельно опасно говорить о смене своей ориентации на любую другую. Дезинтеграция метрополии и ее окраин - это долговременный процесс, содержащий в себе три-четыре этапа. Он происходит по воле и логике развития метрополии, - нравится это окраинам или нет. Статус политической независимости совсем не означает разрыв политических связей. Другой же, куда более кровавый и опасный путь, могут позволить себе большие по численности и территории этносы. Во всех остальных случаях вопрос скорее решается конъюктурой внешней политики, а не желаниями окраин.

Возвращаясь к опыту 1915-1923 гг., считаю важным еще раз отметить, как важно для национальных меньшинств видеть разницу между логикой и реальными целями реформы, и официальной государственной пропагандой. Сегодня, когда мы говорим о нашем государстве и его современной национальной концепции, прежде всего хочу остановиться на системе государственных приоритетов. Это прежде всего безопасность, развитие и благосостояние нации. Формирование национального государства можно разделить на два этапа.

Первый – это создание нормальной системы управления, служащей интересам своего народа. Второй этап – это долговременное накопление политического опыта, развитие и упорядочение связей со спюрком, разработка не просто национальной, а национально-государственной идеологии.

Рассмотрим подробнее приоритеты государственной деятельности.  Безопасность, как и развитие нации, невозможны без адекватной науки, информации и политики. Сегодня не один военно-промышленный комплекс обеспечивает надежную безопасность нации. Без всего промышленно-хозяйственного комплекса, без его прибылей - начиная с легкой промышленности, невозможны финансовые инвестиции, и неоткуда будет их взять. Наука, информация и политика, взятые вместе, обеспечивают равновесие между достаточной и надежной безопасностью, развитием и благосостоянием. Уже из собственного опыта нам известно, что означает благополучие, сочетающееся с развитием, или без него, не защищаемое от чужих сил. Не забудем, что для достижения успеха в условиях капиталистической конкуренции, нация должна делать упор именно на первых двух приоритетах, а не на потреблении.

Строго говоря, благосостояние является даже не приоритетом, а следствием национального развития. Потому что, если, не смотря на внешние препятствия, достигается последовательное развитие, то оно приводит к накоплению, а за ним неизбежно следует и потребление.

В политике же нам необходимо накопление опыта, законов, моделей и развитие средств опосредованного, непрямого, скрытого управления. Будущее будет принадлежать тем, кто поймет логику дальнейших процессов. Они же, среди прочего, требуют методов опосредованного управления, когда все решают информированность и понимание национальной психологии.

Хочу подчеркнуть, что в политике нам лучше следовать за одними лишь фактами, не перегружая их идеологией. Предыдущие 70 лет уже показали опасность чрезмерно идеологизированной деятельности. В данной сфере единственным принципом считаю обеспечение национальных интересов, с учетом происходящих в мире интеграционных и дезинтеграционных процессов, неоднозначных по своей функции.

Современный мир требует продавать труд, а не сырье, причем в первую очередь - интеллектуальный труд. Уже сегодня мысль - очень дорогой товар, а в пределах следующих 50 лет, думаю, что она будет дороже нефти. Причем организация науки в развитых странах, если судить по имеющимся в США тенденциям, перемещается из университетов в “мыслящие танки.” Вряд ли для нас имеет смысл отказываться от специализированных исследовательских центров, в том числе от принципов Академии, к которым только сейчас приходят на Западе, и к которой он часто относился с открытой и нескрываемой завистью.

Говоря о современном развитии нации в условиях большого и внутреннего рынка, мы не должны стесняться слов “прибыль” и “капитал.” Причем приоритетность нужно отдать промышленному капиталу, затем - военно-промышленному, в третью очередь - торговому. Вопрос торговли является важным, но если нация будет заниматься только торговлей, не заботясь о промышленности и ориентации в современном мире, то мы можем снова оказаться в условиях 1915 г. Если ты богат, но не заботишься о замке на своих дверях, то обязательно придет кто-нибудь, желающий завладеть твоими богатствами. Деньги и социальное положение, сами по себе, еще не являются решением вопроса: Григор Зограб имел свободный доступ в высшие круги младотурок, однако в 1915 г. это не спасло его от смерти.

А теперь обратимся ко второму этапу формирования государства как национального института не только по его целям, но и по строению, а также концептуально-политическим особенностям. На этом этапе нам необходимо освоить и применить политический опыт повседневной и целенаправленной деятельности одного - двух столетий, упорядочивая наше сотрудничество со спюрком, и вырабатывая политическую, то есть национально-государственную идеологию.

В нее входят 1) идеология стабилизации и развития спюрка, 2) выработка сверхзадачи, 3) “неидеологическая идеология,” а также рациональная, социально значимая роль церкви, веры, внутригрупповых взаимоотношений, семейной морали; 4) принадлежность к великой цивилизации, в которой творчество и производство считаются ценностями уже сами по себе; 5) “выгодность” оставаться армянином в спюрке на условиях взаимопомощи и взаимного страхования в общине.

Если Израиль избрал //-2  в качестве модели для своих взаимоотношений с национальными меньшинствами османскую систему миллет, то нам видимо есть смысл подумать об османской военно-политической доктрине. Она состоит из признания двух центров выработки и осуществления решений. В условиях кризиса, войн и развала оба центра действуют как партнеры, осуществляя двойную игру: подписывают договоры и объявляют недействительными решения друг друга. А затем тот, кто обеспечивает наилучшие результаты, и становится верховной властью.

Не думаю, что у нас достаточно кадров для подобной игры, но именно государство, органы спюрка и научно-информационная сфера могут стать участниками подобной игры: каждый со своей ролью, с серьезным взаимодействием и относительной свободой действия.

Мы должны четко рационализировать патриотизм вне родной страны, ценность семьи, морали и культурного прошлого. Проживающая в спюрке молодежь должна знать, что быть армянином престижно и выгодно: община усилит твою конкурентноспособность в жизни, поможет в учебе и достижении жизненного успеха. Она должна знать, что нигде не будет так защищена, любима и развита, как в своей семье. Обществу нужно ясно сказать, что сложные социальные структуры, особенно насыщенные предпринимательством, не могут функционировать в условиях бюрократического надзора. Темпы ее деятельности требуют устойчивой морали и надежности данного слова; а тот, кто теряет свою репутацию, умирает в нищете. И наконец, нужно принять тот стимул, что у армянина есть такое богатство, которое обязывает нас вносить свой вклад в мировую цивилизацию как 21-го, так и 22-го века. Этот вклад необходим как самой нации, для ее сохранения и развития, так и жителям планеты в целом.

Мы часто используем слово “национальный,” не раскрывая его содержания. Между тем, оно содержит весь комплекс ценностей, национальной психологии и способов общения, навыков труда и отличительных черт культуры как продукта своей истории, вытекающих из нее социальных особенностей и сверхзадачи, называемой в спюрке “Армянским делом.” Последнее со временем может звучать как: “У армянина есть дело в любом столетии,” “Дорогу осилит с умом идущий.”

Сверхзадача не может ограничиваться сохранением материального благосостояния, и должна быть расчитана на долгий срок в два-три века. Народ должен знать, что у него есть путь, протяженный во времени. Для успеха нации необходим самоанализ, когда ты пытаешься обогатить своим опытом не других, а самого себя, материал же для такого самоанализа нужно черпать не в пространстве, а во времени.

Однако все долгосрочные программы упираются в стратегическую задачу избежать внешнеполитической модели 1920 г. Думаю, что специалисты Академии наук, Комитета по спюрку и других центров обязательно поднимут и обобщат те знания о 1920 г., которыми они обладают сегодня. Эти знания будут чрезвычайно необходимы для нас уже весной 1993 г.

И конечно республике нужно располагать аналитическим центром, при условии, что мы имеем соответствующих специалистов и сможем обойти подводные камни кадровой политики. Это должен быть не государственный, а более свободный, академический центр, но конечно одназначно работающий на государство - по его заказам и модели “мыслящих танков.” Имеющиеся сегодня в Армении информационно-вычислительные мощности уже сейчас позволяют, причем за ничтожную плату, решить научно-техническую задачу информационного обеспечения банков, здравоохранения, политики. Подобная служба и аналитический центр прогнозирования могут внести ясность во множество актуальных задач, в том числе в проблему - в какой степени уровень социально-экономического прогресса армян в Армении и спюрке может создать для нас сложности и угрозу в нашем регионе, и странах их проживания.

В данном случае мы намеренно не касались таких важных вопросов государственной доктрины, как родной язык и национальная церковь. Обе эти темы требуют отдельного, серьезного обсуждения, при обязательном участии в нем соотвествующих специалистов. Мир в кризисе - это бушующий океан. Знания о мире - тоже океан, и выпить его невозможно. Однако в этом океане можно плавать, и лучше не на плоту или в маленькой лодке.