Россия и Армения: общий путь

с разными препятствиями

Начиная с 1985, и особенно после 1988 г. мы попали в поток все более и более глубоко кризиса и реформ, причины и цели которого не уясняли для себя, или сделали это только в первом приближении. Поток нес и несет нас в соответствии с собственной логикой; мы же попытались использовать его силу и обещания, чтобы решить насущно важные для нас вопросы.

Примем как данное ту объективную реальность, что Армения находится в сфере российских интересов, достижений и сложностей; что эти две страны вовлечены в общий кризис и стоят перед необходимостью его преодоления. При этом, попробуем также понять, что на этом пути наши два народа и два государства преодолевают - тем не менее - качественно разные препятствия.

Когда мы не принимали общность пути, его объективность часто и болезненно напоминала нам о себе. Когда же мы не учитываем различия имеющихся препятствий - неосмысленное повторение российских шагов превращают нашу деятельность в мартышкин труд. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Создание разумно интегрированного в мировую систему продуктивного национального рынка представляет собой принципиально разные вещи для огромной и мощной, богатой государственными традициями, сырьем и человеческими ресурсами страны; и для маленькой, молодой республики, не имеющей открытых дверей во внешний мир, эффективной системы национальной обороны, избытка энергетических ресурсов и опыта политической, особенно внешнеполитической деятельности.

Сегодня большие размеры страны не всегда являются преимуществом. Главные вопросы решают динамичность и сбалансированность. Огромное российское государство еще не завершило своей национальной консолидации, и его размеры усиливают и осложняют имеющиеся противоречия. Главные проблемы России заключаются внутри ее структуры, однако для связи со внешним миром она имеет все необходимое: море, кадры, армию, геополитическое расположение. И более того - Россия является не просто объектом внешней политики, а ее субъектом и соавтором; а это уже совсем другое качество государственной жизни.

Мы же - совершенно консолидированная нация, с очень хорошей по прежним советским стандартам сетью дорог, с действительно общим потребительским рынком. Наши малые размеры позволяют моделировать собственное развитие, однако Армения как государство пока лишена внешней защитной оболочки. У нас нет прямых экономических связей с миром, разработанной внешнеполитической и оборонной доктрины, четко сформулированных национальных интересов, достаточных средств для самостоятельного обеспечения нашей безопасности.

Начнем с дорог. США, например, создавая единый организм, начали с железных дорог, для которых не пожалели ни денег, ни пространства. Начиная с 1860-1870-х гг. там было выделено под железные дороги больше земли, чем территория Франции и Германии, вместе взятые. На деле, линии строились рабочими-эмигрантами - ирландцами, китайцами. Была закуплена самая современная технология своего времени, и не боялись что сперва половина, а затем треть капиталовложений составлял иностранный капитал.

Плохие дороги России вошли в поговорку. А это значит, что вместо перемещения товаров, она должна опираться на другие факторы консолидации. Такая компенсация может послужить только костылем, и не заменяет полноценного организма. Рано или поздно, такая замена даст о себе знать, и чем большим будет отставание в решающих для своего времени областях - тем тяжелее будет столкновение с ушедшей вперед реальностью.

Но сегодня мало развивать только железные и шоссейные дороги. Необходима хорошая компьютерная, телефонная и факсовая связь. Для современного предпринимательства обязателен обмен информацией, а это делает необходимым определенную социальную и культурную политику.

Рынок становится общим а государство единым тогда, когда в нем существуют общие цели. Если сибиряк свободно покупает продукцию Поволжья, а житель Кубани - товары, произведенные на Урале  - значит они действительно живут в одном государстве. Благодаря своим дорогам, только за 10 лет, в 1820-1830 гг., США смогли уменьшить разницу цен на мясо с 7,5 до 2,5 долларов. Они стремились перемещать и экспортировать товары, а не деньги.

Заметим, что в нынешних условиях цены меньше всего возросли на привыкших к прибыли городских рынках, и больше всего - в государственном секторе, несмотря на его технологические преимущества. Если у государства нет развитой торговли, значит в нем плохо налажено разделение труда, и оно вместо товарообмена начнет перемещать своих военнослужащих, или другие факторы силы.

В условиях капитализма экономическая оправданность труда проверяется прибылью. Она показывает - какой работой стоит заниматься, и какое сырье перерабатывать. Для Армении, волей-неволей, главным сырьем экономики стал человек; между тем, главная ставка на труд, бережное расходование энергетических и иных ресурсов стали тенденцией современного мирового развития. Для России главным сырьем пока еще остаются полезные ископаемые, и трудно привыкнуть к постоянной жесткой экономиии, при размерах и богатствах этой страны.

Несмотря на это, кризис делает свое дело и все мы - жители больших и малых образований испытываем сегодня социальный, экономический и психологический дискомфорт.

Экономические и политические проблемы невсегда можно отделить друг от друга; однако психологический дискомфорт можно и необходимо смягчать. Давайте примем в расчет, что в условиях кризиса больше всего страдают тяжелая (в случае с Россией) и передовые  (в случае с Арменией) отрасли промышленности. Мы имели передовую по советским стандартам промышленость. По окончанию кризиса она снова начнет развиваться. Однако в условиях кризиса мы несем еще и эту ношу.

Я часто задаю себе вопрос: действительно ли Россия - великое государство? Ведь разумность нации в конечном итоге проявляется и в том, как она живет. В 1803 г. Европу охватила тихая паника: в Венецию вошли первые корабли, груженные дешевым и отличным российским зерном. Как известно, после 1917 г. Россия перестала вывозить самую стратегическую продукцию - хлеб и другие продукты питания. Для меня Россия снова станет великой державой не тогда, когда создаст новое и сверхмощное оружие; а тогда, когда восстановит экспорт хлеба и сможет обеспечивать им себя.

Ну а для нас вопрос самообеспечения сельскохозяйственной продукцией остается пока открытым. Армения вряд ли откажется от ввоза пшеницы, однако вывоз целового ряда товаров для нее реален.

Сельское хозяйство - не просто отрасль экономики. Это основа национальной обороны. Сегодня нацию защищает не только армия; ее безопасность обесепечивает вся экономика - начиная с торговли и сферы услуг, кончая пропагандой и основами морали.

При этом, военно-промышленные комплексы Армении и России - это совсем разные вещи. Военно-промышленный комплекс России является супермощным и чрезмерным; он съедает экономику. Страна просто-напросто не выдерживает этого груза. Так что легче ослабить российскую безопаность не уменьшением военных расходов, а увеличением их. Ну а у нас сегодня невозможно обеспечить безопасность только своими, и исключительно военными средствами. В условиях, когда весь мир говорит о разоружении, мы стоим перед необходимостью создания армии. И хотя только ее военной силы для республики будет недостаточно, ее обязательно нужно создавать.

Для России располагающаяся вдоль ее границ армия является консолидирующим фактором. Она играет ту роль, которую должна была бы выполнять развитая торговля. А у нас наоборот: торговля есть, с армией плохо. Армия, порожденная внешней опасностью российскому единству, стала не только защищать государственость, но и закреплять положение осажденной крепости. В Армении положение сложилось иначе: нас объединяют внешнее давление и общие трагедии, однако армии как реального фактора консолидации практически нет.

Это различие создает разную психологию и национальные стереотипы. Россия воспевает романтическую свободу (цыгане), аристократический милитаризм (гусары) и патриархальную традиционность (крестьянин-мужик). На деле же, милитаризм сегодня интеллектуален (военно-промышленный комплекс) и требует к себе серьезного отношения; свобода должна стать предприимчивой (деловые люди), а традиции современными, то есть связанными с текущим моментом. Заменить один стереотип на другой не так уж просто, а новые черты психологии приобретаются болезненно, и с большим трудом.

А у нас в Армении преувеличено чувство собственной жертвенности: древний (то есть - культурный), христианский (добрый) народ, которого преследует жестокое окружение. Преувеличенное чувство жертвенности - конечно следствие общего чувства незащищенности. Жертвоприношение является прекрасным средством сохранения общности, //-1 однако оно предполагает передачу ценностей только в одном направлении. Между тем, для сохранения общности есть и другое средство: это подарок.

Дарение - это процесс обмена, то есть торговля. Бедный и беззащитный приносит в жертву, богатый и щедрый дарит. Мы утверждаем древность своей цивилизации, чтобы компенсировать свою оторванность от времени. Мы отстаиваем традиционность, чтобы защититься от всеобщей динамичности. Автор с глубоким уважением относится к роли и значению традиций, однако, видимо главное состоит в осознании их смысла, а не в консервации формы.

Проблема нашей истории состоит в том, что весь период новой истории мы не смогли развивать решающие сферы общественной жизни. Мир строил фабрики, системы связи, создавал техническую интеллигенцию, банки, колонии, военную промышленность. Он занимался точными науками, политикой, армией. Для нас все эти области были недостижимыми, и мы компенсировали их литературой, искусством, общественной мыслью, торговлей. Ведущие  страны отрывались все дальше и дальше, а мы даже не знали, что им по силам, и чего они хотят. Разрыв превратился в пропасть, и однажды мы столкнулись с реальностью, решая наши проблемы. Это столкновение стало для нас катастрофой.

Вместе с тем, то, что мы были вовлечены в российскую сферу влияния, привело и к созданию нашего государственного аппарата. Бюрократического, негибкого, лишенного внешнеполитических функций - и тем не менее - государства. Республика Армения 1918 г. была результатом Российской революции 1917 г. С этих лет и до сегодняшнего дня она с успехом продолжает нести традиции российской бюрократии.

“Бюрократ” - не ругательное слово, а политологический термин. Бюрократ - это назначаемый платный работник, для которого зарплата является главным и основным источником дохода. Остальное можно не принимать в расчет или находится вне закона. Огромное российское государство всегда нуждалось в развитом, централизованном и сильном аппарате управления. И будет нуждаться в нем столько времени, пока силовые функции не переместятся в быструю и гибкую деятельность рыночного обмена. Однако, когда те же стандарты распространялись и на маленькую, компактную Армению - результаты получались трагикомичными.

Добавим, что если новая Россия смело опирается на прежние кадры с их отрицательными, но и положительными свойствами - то мы в Армении строим кадровую политику по-большевистски. Правда, что во время гражданской войны красные командиры нанесли поражение кадровым царским офицерам. Но правда и то, что до этого они четыре года мировой войны воевали под их руководством, знали их сильные и слабые стороны, имели собственный боевой опыт.

Бюрократы в любой стране любят шум и пропагадистские кампании. Их успехи зависят от умения подчеркнуть важность и сложность выподняемой работы, не имеющей объективных критериев для оценки (прибыли, силы взрыва, технологических особенностей нового материала, количества посмотревших фильм зрителей). А предприниматель, как правило, шума не любит. Он производит, привозит, реализует, проверяя свой успех банковским счетом. Лишний шум и внимание общества приводят к уплате лишних налогов. Государству. В отношениях с которым лучше сохранять дистанцию.

По этой причине можно сказать, что в России преобладает психология государственника, а в Армении - бизнесмена. Оба государства в ходе реформ создали наряду с бюрократией выборный государственный аппарат. Первый из них полностью зависит от работодателя, должен лично нравиться ему, и не любит излишней решительности, то есть предприимчивости. Со своей стороны работник выборного аппарата (то есть сам политик) должен нравиться широкой общественности; после выборов он независим на срок своих полномочий, однако не имеет и особых стимулов для хорошей работы. Человек, которого выбирают на 5-6 лет, разрабатывает программы, исходя из этого срока. Но ведь кто-то же должен заниматься и долгосрочными программами. Единственное, что на сегодняшний день изобретено в мире - это применение принципа конкуренции и в государственной работе - что и было названо демократией.

При всем при том, как бы ни изменялась российская государственность, она имеет принципы стратегии внутренней и внешней политики. А мы только начинаем их разрабатывать. Избирая демократическую форму правления, Россия исходила из того, что стране нужен президент как фактор консолидации и символ национального единства. Армения с полным основанием могла стать парламентской республикой в соответствии с опытом 1918-1920 гг., однако сегодня мы вряд ли позволим себе форму управления, резко отличающуюся от российской.

В своей повседневной жизни житель России привык к письменным инструкциям, являющимся по своей сути приказами. Эти приказы не имеют моральной силы законов, принятых демократическим путем, потому что приказ отдает один, а закон принимают от имени всех. А у нас в Армении человек привык к отчуждению от государства, к которому относится с объективной и холодноватой аналитичностью.

Нынешний кризис и ход реформ поставили перед Арменией и Россией основополагающие национальные проблемы. Для России это сложный национально-демографический состав, при имеющемся опыте национальной политики. Для Армении это попытки решить национальные противоречия, обострившиеся вплоть до уровня войны. Наши проблемы находятся не внутри, а за пределами границ республики.

Причем наличие диаспоры представляет собой силу и сложность армянской жизни. В Китайской Народной Республике, например, 40 человек из ее диаспоры назначаются депутатами национального Собрания. Может быть мы еще не готовы, чтобы иметь выборных депутатов из зарубежа, однако иметь в республике министра по делам спюрка было бы логично. И на мой взгляд, сам министр мог бы представлять дальнее зарубежье, а его первый заместитель - ближнюю, российскую армянскую общину с ее огромным промышленным и интеллектуальным потенциалом.

Конечно, Армения и Россия нуждаются в письменном законе - Конституции. Россия привыкла к письменным нормам поведения, однако ее субъекты разделения власти куда более могучи, и имеющиеся между ними противоречия влекут за собой значительно большие политические последствия. И хотя у нас, в Армении, субъекты разделения власти те же, однако они подчеркнуто гражданские, без наличия армии. В наших условиях фактор армии не оказывает значимого влияния на раздел внутриполитических функций.

Конституция Армении - отдельная тема, однако некоторые аспекты, тем не менее, нужно отметить. Классическое разделение властей принимает три ее ветви: законодательную, исполнительную и судебную. К ним добавим также финансовую (национальный банк) и научно-информационную (фонд науки) сферы. Прежде всего потому, что современное управление создает более сложные и многополюсные организмы. Во-вторых потому, что деньги как реальная социально-экономическая сила легче интегрируются в общемировые структуры. Промышленная продукция и товары еще должны доказывать свое высокое качество и технологическую совместимость - перед финансовыми средствами такой проблемы не стоит. Финансы являются реальным и действенным средством интеграции и национальной политики.

Фонд науки - тоже особая сфера. В Армении мало сырья, территории и энергоресурсов, а во всем мире самым дорогим и прибыльным производством стала научная информация. Мозг ученых является реальным сырьем и средством существования для нашей республики. Не потерять места в передовой сфере общемирового развития - значит увеличить шансы на успешное будущее. Знание - сила: экономическая, политическая, военная. XXI век - век информации, и разобраться с ней будет не так-то просто.

Взаимоотношения пяти полюсов власти - вот что должна урегулировать наша Конституция. Этими полюсами являются национальный парламент, прагматичный президент, профессиональный суд, интеграционные финансы и динамичная наука.

Однако вне конституционных рамок существуют также идеологические и другие информационные факторы. Первым из них является система ценностей и идеологические  приоритеты государства. В системе ценностей армянского общества наблюдается следующая градация: дети - семья - народ - государство (первая группа), мораль - закон - сила (вторая группа), земля - работа - знание и богатство - власть (третья группа). Правда, в этой системе ценностей отсутствует отдельный человек, но ведь рынок заботится о человеке - как о своем посетителе и покупателе.

Конечно, рынку необходим не сам человек, а его способность производить и покупать. Отсюда вытекает важность, чтобы трудящийся восстановил свои силы с помощью сферы услуг, и купил с помощью рекламы. Реклама становится изощренным средством опосредованного руководства человеческим поведением и способствует другим методам опосредованного воздействия. Эти методы, информационный поток и профессионализация привели нас к такому положению, когда каждый из нас знает что-то важное, о чем знают лишь немногие; и не знает многого жизненно важного о себе и окружающих его предметах.

Информационный поток создает ситуацию, когда все известно, и нужно только знать где находится нужная информация, и кто конкретно может помочь в каждом данном случае. Жизнь становится искусством постоянного выбора, искусством политики. И это искусство и науку мы должны освоить как на индивидуальном, так и на общенациональном уровне.