Поговорим  с  архивом.

Британская политика и армянская независимость

 

За последние 75 лет Закавказью не впервой становиться полигоном большой политики. Меняются люди, мундиры и лозунги, но законы большой игры не так быстро теряют устойчивость. Однако, повторяя задачи 1917-го, 1918-го, 1920-го годов, мы нередко ведем себя так, словно единственный урок истории состоит в нежелании людей серьезно задумываться над своим прошлым. Давайте посмотрим архивные документы и попробуем понять, какие соображения формировали классическую имперскую политику Великобритании в отношении нашей республики 1918-1920 гг. и всего переднеазиатского региона.

В конце 1918 г. 27-я дивизия британских войск начала продвижение вдоль Закавказской железной дороги, чтобы ускорить вывод турецких и германских войск из края и вновь открыть нефтяной путь из Баку до Батума. Одновременно прорабатывается вопрос о британском протекторате над Кавказом. Англичане считали, что у них должна быть прорусская политика к северу от Кавказа и к западу от черноморского побережья Грузии, и антирусская политика к югу от Кавказа и востоку от этого побережья. Мы же, кажется, плохо осознавали эту разницу.

В недрах политической мысли империи Д.Ллойд Джордж и МИД во главе с лордом Дж.Н.Керзоном считали, что отдельное существование трех республик наилучшим образом отвечает интересам Объединенного Королевства. Они верили, что их стратегия заставит генерал-лейтенанта А.Деникина примириться с существованием новых независимых государств, и он перестанет оказывать на них давление. А поскольку долговременная враждебность и территориальные споры усиливают большевистско-турецкую угрозу в Закавказье, английские политики прорабатывали вариант федерации или конфедерации края.

Среди трех республик, считали представители МИДа на Кавказе Джон Оливер Уордроп и подполковник Клод Бейфилд Стоукс, Армения является наиболее слабой, значит территориальные уступки должны делаться в первую очередь за ее счет. А если хочешь предотвратить азербайджано-турецкое сближение, то лучше оказать сильную поддержку азербайджанской независимости - и вновь нам понятно, за счет кого. Британцы хотели задобрить Азербайджан Карабахом и Зангезуром, однако американцы и французы были против такого решения: их больше интересовало русско-армянское единство против угрозы пантуранизма. Отметим, что позже, в начале 1920 г. британская разведка доносила об обратном эффекте политики “умиротворения” Азербайджана, где влияние Турции не уменьшилось, а увеличилось.

Присутствие Британии в Закавказье было очень характерным для империи. Супердержава обеспечивает стабильность, но использует период спокойствия в антинациональных целях, уменьшая жизнеспособность народов, перекраивая карты и закладывая мины замедленного действия. Потом она уходит со сцены, показывая всем, что вместе с ней уходит спокойствие из региона. Попытку народов урегулировать свои противоречия она превращает в войну, скромно умалчивая о фундаментальности собственной роли в дестабилизации края. Скромность понятна, поскольку возвращение планируется в тоге спасителя.

В отличие от МИДа, военное министерство У.Черчилля рассматривало Закавказье как второстепенный регион Ближнего Востока, и признавало его зоной влияния России.

Двойственность интерпретации намерений потеряла равновесие к маю 1919 г., когда командование британской армии и флота получило в Константинополе приказ начать вывод войск с 15 июня. И хотя Добровольческая армия А.Деникина в том же июне уже ставила задачу воссоздать прежние границы России вместе с Кавказом, рассматривая независимость его республик как терпимое, но временное явление - командующий британской черноморской армией генерал Джордж Милн предупреждал, что с уходом имперского оружия бакинская нефть и прикаспийский ареал попадут в руки большевиков.

С 15 августа 1919 г. начался вывод британских войск из Азербайджана и Грузии. Это немедленно активизировало азербайджанские отряды. И хотя было хорошо известно, что эти силы получают оружие из Турции, британцы не только выполняли приказ не вмешиваться в столкновения, но и отказывали армянам в оружии и снаряжении для самообороны. В конечном итоге, их экспертами было решено, что с уходом королевских вооруженных сил Армения будет раздавлена, потому что армяне являются единственной невооруженной нацией на Кавказе.

Характерно также, что всякий раз, когда англичане требовали от лица Союзников, чтобы Армения и Азербайджан прекратили военные действия - их слушала только одна сторона, естественно теряя на этом. И всегда, когда азербайджанские отряды терпели поражение, как это было в Зангезуре, британский клич разоружаться направлялся именно армянам.

К 11 сентября 1919 г. английская армия ушла из края, а в октябре месяце ее политики готовы были сдать регион России. Однако с уходом деникинской армии с политической сцены это уже должна была быть большевистская Россия. Поэтому крайне правые силы Азербайджана в лице иттихадистов вполне логично стали смыкаться с крайне левыми большевиками в борьбе с мусаватом. Это соответственно означало переориентацию Азербайджана с Запада на советско-кемалистский блок и было абсолютно оправданным.

Неудачи Добровольческой армии привели к тому, что к началу января 1920 г. ей было отказано в английском финансировании, и Объединенное Королевство начало полосу признания де факто молодых республик. Такое признание не накладывало на державу военно-политических или экономических обязательств, и не несло в себе риска. Интересно, что несмотря на слабость, особенно отмечались в этом плане политические права Армении.

10 января 1920 г. в ходе Парижской конференции Совет министров иностранных дел объявил о признании де факто государств Грузии и Азербайджана. Советская Россия в это же время предлагала им вооруженное сотрудничество против А.Деникина, не признавая права этих республик на политическую независимость. Оба правительства отказались от данного предложения, а Армения  предупреждала, что разгром армии А.Деникина приведет к большевистско-кемалистскому сплочению.

15-19 января 1920 г. члены британского кабинета, а затем Верховный совет премьер-министров государств-Союзниц решали в ходе Парижской конференции вопрос о поставках оружия в Закавказье. Было решено направить туда оружие, амуницию, продовольствие, но не армейские части. Одновременно английское военное министерство стало затягивать выполнение этой договоренности. К концу обсуждения, 19 января, лорд Дж.Керзон предложил Верховному совету признать де факто Армянское государство. Конференция согласилась с этим, не оговаривая его границ. 23-24 января Ереван праздновал это событие сто одним ружейным салютом, манифестациями, военным парадом, феерверком, речами и танцами.

За годы независимости Армения создала постоянные дипломатические миссии в Тифлисе, Батуме, Баку, Екатеринодаре, Ростове-на-Дону; ее консулы и консульские агенты выполняли свои функции в Одессе, Севастополе, Симферополе, Екатеринославе, Харькове, Киеве, Кисловодске, Владикавказе, Сочи, Сухуми, Поти, Ашхабаде и Коканде, в Хельсинки и Терриоки. За пределами Российской империи, республика имела своих представителей в Софии, Бухаресте, Белграде, Салониках; консульских агентов в Вене, Будапеште, Варшаве, Áерлине, Женеве, Антверпене, Багдаде; вице-консула в Адис-Абебе и консулов в Джибути, Йокогаме; посланника в Вашингтоне, где армянская община приобрела для него обширное здание. Дипломатические представители были аккредитованы также в Бразилии, Аргентине и Чили. После января 1920 г. к ним добавились посланники в Лондоне, Риме, Афинах, Тегеране; консул в Табризе и консульский агент в Исфагане. Республика медленно становилась на ноги.

Ко всему сказанному хочется добавить лишь один документ, который столь красноречив, что на наш взгляд не нуждается в комментарии. Это нота британского Генерального штаба “О военной ситуации, созданной недавними событиями в России, на Кавказе, в Турции и Греции,” датированная 22 ноября 1920 г. и направленная своему военному министерству. В ней говорилось о том, что признание независимости прибалтийских государств является лишь временным явлением для Советской России, и о том, что англичане признают экспансию большевиков в Закавказье вплоть до границ 1914 г., но не намерены терпеть ее продвижение в глубь на территорию Ирана.

“Имея дело с турками нужно хорошо помнить, что Мустафа Кемаль и Энвер являются конкурентами; что Энвер уже был дискредитирован Антантой, и что его влияние в России видимо больше, чем в собственно Турции. Нужен новый глава, и кажется вероятным, что наилучшим образом это будет обеспечено самим Мустафой Кемалем, чье признание приведет Энвера и Джемаля в безвестность, и в конечном итоге в руки России, чтобы осуществлять их интриги и удовлетворять личные амбиции в Средней Азии, устраняя таким образом их влияние на собственно турецкую проблему.”

“Что касается Закавказья, то там огромные природные препятствия...  являются даже более важными военными факторами, чем наличное число частей, которые могут быть собраны. Говоря в целом, сомнительно, что Советское правительство сможет навязать свою волю Афганистану путем военных операций перед лицом полноценного национального сопротивления со стороны афганцев. Тем не менее, представляется вполне возможным, что она использует значительные силы для оккупации и контроля всего Северного Ирана, учитывая тот факт, что иранское правительство практически не имеет вооруженных сил в своем распоряжении.

Может оказаться, что Советское правительство может оставаться у власти только с помощью армии. Красную армию, в силу ее природы, нужно держать всецело занятой, иначе она повернет свою активность на правительство. Таким образом, мы можем ожидать, что будем видеть армию в вечной активности до тех пор, пока амбиции России не будут удовлетворены.”

“Рано или поздно, Россия конечно будет атаковать Польшу, и тогда Союзники окажут ей всемерную помощь, но удержат от перехода к бесперспективной ответной агрессии. А “на Кавказе, - считали авторы меморандума, - российское большевистское правительство если оно уменьшит свою заинтересованность другими направлениями, сможет восстановить прежние границы.” ...”Кажется нет причин полагать, что большевики не смогут обосноваться даже в Эрзеруме и по линии западнее Ерзнки через Гяур-даг до Черного моря, которой они достигли в 1917 г.” В целом у большевиков будет выбор - “либо продвигаться на Запад, чтобы поддержать вооруженные силы младотурок и националистов, либо продвигаться на юг в Месопотамию и Персию по маршрутам, ведущим из Эрзерума в Ван и Мосул.”

Заметим, что потерянные шансы в большой политике редко бывают случайными. Красная армия, помогая кемалистам, ушла на Запад и без всяких результатов увязла в Польше, потому что Армения не была ее политическим приоритетом, а экспансию в Иран блокировали англичане. Между тем, невозможно получать результаты, если не поставишь соответствующей задачи. Этой истиной, очевидной до банальности, позволим себе закончить данный обзор.