Мы не признаем и не исправляем допущенные ошибки

Беседу вела Гаянэ САРМАКЕШЯН                

 В интервью "ГА" доктор исторических наук, старший исследователь международного класса Гаянэ МАХМУРЯН анализирует опыт ошибок прошлого и их повторение.             

- Г-жа Махмурян, печальный опыт нашей истории, трагические последствия 44-дневной войны 2020 г., ситуация, сложившаяся в Арцахе свидетельствуют о том, что мы постоянно совершаем ошибки, за которые приходится тяжело расплачиваться. Сваливать все на объективные условия неразумно. Мы не можем сделать наших соседей менее агрессивными, а мир - добрым и справедливым, значит нужно самим действовать правильно, чтобы избежать очередной национальной трагедии. Какие ошибки, на ваш взгляд, становились причиной тяжелых испытаний в прошлом и привели к нынешней ситуации?

- Опыт истории, в том числе и древней, свидетельствует, что мы всегда несли большие человеческие и территориальные потери тогда, когда империи разделяли Армению на отдельные государственные образования или делили ее между собой. А укрепление и развитие государства всегда начиналось после объединения страны. Когда древнеперсидская династия Ахеменидов, разделившая Армению на две сатрапии, была разбита греками при Гавгамелах, мы получили независимое царство Ерванда I. Когда Антиох III Селевк проиграл Риму при Фермопилах и в 190 году до н. э. при Магнезии – Арташес I начал править в независимой Великой Армении, а его родной брат Заре – в  Цопке (регион нынешнего Харберда). Его четвертый преемник Тигран II объединил эти части в 94 г. до н. э. в единое целое, что и создало условия для  укрепления и территориального расширения государства.

После приобретения независимости, в конце XX – начале XXI веков у нас было 30 лет, чтобы создать единое Армянское государство, но мы не пользовались этой возможностью. Наши политики считали объединение с Арцахом опасным для обоих армянских государств. В результате мы потеряли значительную часть Арцаха, теперь он в блокаде, а блокада – одна из форм ведения войны. На наших приграничных территориях хозяйничает противник и ставит свои условия. Дальнейшие развития непредсказуемы и никакие трагические события исключить невозможно.  Будь Арцах частью Армении, мы бы могли обратиться за помощью ОДКБ, а более серьезное отношение к обороне могло существенно изменить  ход войны и ее.  Да, Арташесиды и Аршакиды были давно, но можно было смоделировать и использовать их опыт, а не повторять ошибки 1918-1920 годов.

- Что вы имеете в виду?

- В отличие от нас наши противники хорошо знают алгоритмы, которые используются для получения желательных результатов. В начале ХХ века мы понесли огромные территориальные и человеческие потери, в значительной мере из-за отсутствия у нас выверенной политики. Часть этих потерь не была неизбежной. Опыт Лозаннской конференции 1922-1923 гг. очень полезен. Тогда западные державы пытались создать армянский очаг типа английского доминиона на территории Киликии, переселить туда 700.000 оставшихся в живых после Геноцида западных армян и обеспечить им безопасность. Турецкая сторона была категорически против. Чтобы заинтересовать США, турки предложили им нефть Мосула.  

- То есть Турция пыталась предложить возможным партнерам то, что на самом деле ей не принадлежало?

- Будучи опытными политиками, турки не раз предлагали своим потенциальным партнерам еще не завоеванные ими месторождения. Азербайджан тоже предлагал золото Сотка возможным союзникам, говоря, что завоюет эту территорию и отдаст ее в пользование другим под своим государственным контролем.   

- Как реагировали на турецкие предложения западные участники Лозаннской конференции?

- Англия и Франция предлагали Турции пойти на территориальные уступки в обмен на членство в Лиге наций. Но Турция ответила, что для нее территории важнее членства в этой организации и территории могут быть отданы только в результате войны. Турецкая делегация прекрасно знала, что измотанные Первой мировой войной западные державы не будут с ней воевать. Более того, турки потребовали и получили компенсацию за трагические события, организованные ими же в Смирне.

- То есть, совершив страшные злодеяния, они получили за это компенсацию? От кого?

- Смирна – один из древнейших греческих городов Малой Азии, где 150 тыс. греков составляли тогда большую часть населения. В начале греко-турецкой войны греки вернули себе этот город в Османской империи, однако 8 сентября 1922 г. Греция проиграла эту войну, и турецкая армия, войдя в Смирну, жестоко расправилась с ее христианским населением. 13-22 сентября турецкие военные сожгли греческие и армянские кварталы, сожгли и вырезали до 125.000 человек, до 400.000 стали беженцами, а турецкие и еврейские кварталы турки не тронули. И в результате всего этого Греция как проигравшая войну сторона передала Турции территориальную компенсацию.

- Но тут возникает вопрос: армяне Смирны были очень богаты. Почему они не использовали имеющиеся у них средства, чтобы организовать военное сопротивление турецкому террору?

- В современной Армении тоже можно и нужно было предпринять меры для создания значительно лучше вооруженной армии, но деньги тратились иначе. В итоге мы оказались неготовыми к войне 2020 г.

- Давайте вернемся к Лозаннской конфееенции. А какова была там позиция Советской России?

- Делегацию Советской России, которую возглавлял Чичерин, встретили плохо, поскольку она защищала интересы Турции. Российская делегация стремилась к полноценному участию, но ее допустили только к переговорам по вопросам Босфора и Дарданелл. Причем Ленин предлагал через Чичерина полностью закрыть эти проливы для всех военных судов, кроме турецких. Вопрос использования этого водного пути ВМФ России в мирное время даже не обсуждался.

- Чем объяснялась такая преданность России интересам Турции?

- Российская сторона объясняла свою позицию подписанным в 1921 г. Московским договором.

 - А как воспринимали Московский договор западные державы?   

- Московский договор противоречил военно-политическим интересам западных стран. Обсуждая вопросы границ, они обращались к аргументам справедливости и подтвержденным фактам. Дж. Керзон спросил турецкую делегацию: почему из 3 миллионов армян, проживавших в Османской империи до Геноцида, их осталось всего 130 тысяч? Где эти люди? Исмет-паша не отрицал ни эти цифры, ни массовых убийств и изгнания армян, хотя ранее утверждал, что армяне в Турции жили счастливо. Тевфик-бей тоже признал, что они разрушили 27 городов и 1418 сел в Анатолии. Однако, когда встал вопрос об армянской автономии, Турция категорически отказалась его рассматривать, утверждая, что это приведет к сепаратизму и развалу турецкого государства. По инициативе западных государств обсуждался и вопрос возвращения в Турцию армян и греков, на что турецкая сторона ответила, что если она еще может разрешить грекам в виде амнистии вернуться на родину, то армянам категорически нет, поскольку враждебность турецкой общественности делала возвращение армян губительным для них же самих. Турецкая сторона открыто заявляла своим западным оппонентам, что ни на какие уступки в вопросах, связанных с армянами, не пойдет и что она не признает никакое гуманитарное и международное право.

- И это не шокировало западные страны?

- Турция однозначно дала понять всем участникам Лозаннской конференции, что на нее можно воздействовать только силой, а западные страны после Первой мировой войны не имели намерений, да и не могли воевать за армянские интересы. И Турция это прекрасно понимала, более того, она отказалась возвращать долги Англии, Франции и Италии, которым пришлось их аннулировать.

Часть II

- Как случилось, что Лозаннская конференция лишила нас всех преимуществ Севрского договора, согласно которому площадь Армении должна была составлять 95000 квадратных километров?

- Севрский договор подписало и османское константинопольское правительство, однако кемалисты обрели в 1920 г. реальную власть. На Лозаннскую конференцию турки приехали единой делегацией, заявившей, что она не признает Севрский договор, что она только что с успехом закончила войну с Арменией, с которой заключила Карсский договор и никаких территорий мирно отдавать не намерена. А европейские державы, как я уже говорила,  не собирались и не могли воевать за интересы Армении. Все были измотаны тяжелейшей Первой мировой войной, армии были демобилизованы. Боеспособной оставалась только Греция, но и она перед Лозаннской конференцией проиграла войну с Турцией. Но в том, что Севрский договор не вошел в силу есть и наш просчет. Вырабатывая и подписывая этот документ, европейские державы предупреждали, что для Армении это означает войну.  Мы же не восприняли их предостережения.

- Что вы имеете в виду?

- Повторюсь: Турция открыто заявляла, что она не признает Севрский договор и не отдаст никаких территорий, а кемалисты активно готовились к войне с Арменией. Мы же в то время имели уставшую, немногочисленную армию, и что еще очень важно, не обеспечили себе тыл.

- Вы считаете, что мы могли избежать дальнейших трагических событий?

- Россия не скрывала своего намерения вернуться в Закавказье и получить там хоть что-то. Но мы, вместо того, чтобы улучшить с ней отношения, надеялись на Севрский договор и отвергли эту возможность. Москва ставила вопрос однозначно: либо Армения договаривается с Советской Россией и становится ее пока еще независимым сателлитом, либо Россия договаривается с кемалистами. Охраняя свою независимость, которую оно все равно не могло защитить, правительство Армении вынудило страну воевать на два фронта, что, как и следовало ожидать, завершилось для нас катастрофой. Не договорившись с Арменией, Россия подписала Московский договор, а мы потеряли не только Западную Армению, но и значительную часть Восточной. Более того, еще до Лозаннской конференции мы сами отказались от Севрского договора.

- Почему?

- Потому что таким было требование турецкой делегации на переговорах 1920 г. в Александрополе. Мы дождались широкомасштабного наступления кемалистов, хотя были обязаны сделать все возможное, чтобы его избежать. Война, начатая Турцией против Армении 20 сентября 1920 г., шла для нас катастрофически плохо. И это понятно: мы не могли успешно воевать на два фронта – и с Турцией, война с которой уже была не под силу даже европейским странам, и с Россией, отношения с которой были осознанно торпедированы.  В отличие от нас Грузия и Азербайджан приняли условия РСФСР. Грузия подписала договор в мае, а Азербайджан поспешно стал советским 28 апреля, чем и обеспечил себе будущие бонусы. Мы же вовремя этого не сделали и понесли большие потери. Кемалистская делегация предупредила армянскую сторону в Александрополе, что не начнет переговоры и ее армия продолжит наступать до тех пор, пока Армения не откажется от Севрского договора. И 27 ноября 1920 г. в Александрополе делегация Республики Армении официальным меморандумом отказалась от Севрского договора. Это был первый результат ее военного разгрома.

- Вы считаете, что если бы Армения вовремя согласилась с предложением России, она бы вступилась за наши интересы?

- РСФСР защищала бы свои интересы, которые в данном случае совпадали с нашими. Осуществи Армения вовремя политическое и идеологическое сближение с Советской Россией, последняя, возвращаясь в Закавказье, получала большие территории, стратегическую крепость Карс и перспективу расшириться в Западной Армении. В политике работают только выгоды и собственные интересы, которые нужно использовать.

- То есть если бы Армения вовремя вошла в состав Советской России, Московский договор не был бы подписан?

-  В случае такого сближения Россия и без Московского договора обеспечивала себе выгодные позиции в регионе. С одной стороны, Севрский договор соответствовал нашим интересам, но навлекал на нас войну. Сближение с большевиками не только снимало проблему боев на два фронта, но и ставило под вопрос неизбежность турецкого наступления. Тогда уже мы, а не кемалисты должны были получить сильного союзника. Военные круги Республики Армения уже с мая 1920 г. не скрывали, что нам необходимо такое сближение, что добровольная и бескровная советизация Азербайджана дает ему огромные и опасные преимущества, однако правительство РА не прислушалось к их мнению.

Независимо от политических убеждений, надо было срочно налаживать отношения с большевикам, как это сделали Грузия и Азербайджан, который сдался РСФСР с его нефтью, морем и землями. Это было сделано по приказу кемалистов. И Россия, приняв столь ценный подарок, должна была за него заплатить, что она и сделала. После добровольной советизации Азербайджан, имея военно-политический союз с Турцией, обрел и поддержку Москвы, что сделало для нас войну за Карабах, Зангезур, Нахиджеван крайне тяжелой задачей. Удержать удалось только Зангезур. Наивно полагать, что, пойдя на советизацию, власти Азербайджана и его население разделяли учение большевиков, меньше нас ценили незазвисимость или были лучше настроены к России, чем армяне, но они приобрели весомые преимущества в территориальных спорах.

- А в РА были силы, которые поддерживали сближение с Россией?

- 12 мая в Карсе, а потом и в Александрополе  начались военные выступления. Их участники не были ярыми большевиками, но требовали от правительства договориться с Советской Россией. Они понимали, что это необходимо, однако правительство Армении к ним не прислушалось.

- То есть мы повторяем ошибки прошлого?

- Хотя это неприятно, нам стоит многому поучиться у Турции, которая всегда умела получить пользу от каждой из сторон, с которой налаживала контакты. Причем она сначала получала свою выгоду, а уж потом что-то делала или не делал для своих партнеров. Конечно, нам нужны хорошие отношения с Западом, но не стоит бросаться ему на шею, пренебрегая отношениями с Россией. Украина уже получила огромную трагедию, а мы значительно более уязвимы. На наших противников вряд ли станут налагать санкции и не известно, помогут ли вооружением. В случае войны Запад скорее будет призывать обе стороны к миру, прекрасно зная, кто развязал агрессию и на чьей стороне справедливость.  Вряд ли это повлечет за собой реальные действия. Ни Европа, ни Америка не станут ввязываться за нас в военные конфликты. И никто нам этого никогда не обещал. Излишняя увлеченность Западом в нынешней ситуации может привести нас к новым трагедиям и потерям.

- Как вы считаете, чем закончится конфликт на Украине?

- Не уверена, что России уступит свои территориальные приобретения, даже при сильном давлении санкциями. Украина конечно останется, но наверное станет иной. А антироссийские настроения, порой возникающие в нашей республике, не принесут нам пользы. Сдержанность будет уместнее. Но это не значит, что надо с бездумной преданностью служить другому независимому государству – Российской Федерации. Политика похожа на торговлю, и нам пора научиться понимать какую именно пользу получат наше общество и государство от каждого взаимодействия.

- Чего вы ожидаете от попыток наладить отношения с Турцией?

- Ничего хорошего. У нас нет средств воздействия на это государство, а турки опытные политики. Они сумеют получать пользу за счет наших новых потерь, которые могут оказаться катастрофическими. Мы просто обязаны научиться анализировать собственные ошибки и делать адекватные выводы. Недопустимо превращаться в объект чужих манипуляций. Как писал президент США У. Гардинг по поводу Лозаннской конференции: «Много ждать, но мало делать – наша самая опасная тенденция». Если политика – искусство возможного, то мы часто не делаем возможную повседневную работу, считая ее не важной. Давайте работать и не игнорировать свои ошибки. Ведь если их не исправлять, они вызывают рецидивы, и тогда прошлое одного поколения становится будущим для следующих. Нежелательным вариантом будущего.